В Бельгии я оказался на симпозиуме с непонятным названием "Бластоциста человека 2001". Что хорошо: симпозиум заканчивался 27 апреля 2001 года - это пятница. Потом соответственно суббота и воскресенье,  потом 1 и 2 мая. Другими словами еще 5 дней, чтобы болтаться в Европе. Тут важно правильно решить: с кем болтаться и куда болтаться. 

Болтаться можно с собственным братом, и еще болтаться можно с Людочкой Полончук! Они, правда, один во Франкфурте, а другая в Берлине (тогда была), но что такое ночь на поезде для русского человека (интересно, это я про кого?). 

Бельгийскую визу мне не дали. Потом не дали германскую визу. Но как писал в свое время Ерофеев "у них границы - одна условность". Поэтому мне дали французскую визу. И я как истинно русский человек обязан был влететь и вылететь через Париж (по их шенгенским законам). Людочку это обстоятельство, кажется, обрадовало. "Брюссель? Я как-то этот город пропустила... В Париже я была 7 раз, но с удовольствием съезжу восьмой". 

И вот стою я в 6 утра на вокзале "Брюссель-централь", ожидаю прибытия Людочки и вижу на перроне... Мару Чайлахян. Сонную такую с чемоданом на колесиках. Потом впереди вижу Полончук. Это Людочка устроила мне сюрприз. Для Мары сюрпризом оказалось, что завтра мы едем в Париж. Мы сразу все проснулись и повлек я их чемоданы на маленьких колесиках по большой бельгийской брусчатке в наш жалкий хотел. 

Брюссель я вообще-то уже видел. За день до этого со своим братом. И теперь вроде как показывал его девушкам. Вдруг Людочка говорит: "А давайте в Люксембург смотаемся. Туда-сюда, за 6-8 часов обернемся, к ночи будем уже здесь. Я давно хотела туда съездить". Мы с Марой сглотнули. С одной стороны идея Людочки манила своей смелостью. Но с другой  стороны мы с Марой, как истинно русские люди, не привыкли менять государства по несколько раз в день. Идею надо было обсудить в кафе. 

Где-то между десертом и кофе пошел дождь. И было забавно наблюдать пешеходов, мечущимися между атмосферными осадками. Этот дождь окончательно лишил Люксембург надежды на наше посещение и пошли гулять дальше. 

На следующее утро мы проедали бельгийскую валюту в поезде Брюссель-Париж, давая деньги покрупнее и обретая французские рубли в качестве сдачи. 
Надо сказать, что до того, как оказаться в Париже, я воспринимал славу этого города с недоверием, а  к поговорке "увидеть Париж и умереть" относился как к художественному преувеличению, как к фразе "Москва – третий Рим". Но город этот произвел действительно сильное впечатление, причем захотелось не умереть, а прямо скажем жить, и именно в этом городе. Эффект был усилен мягкой майской погодой, весенним благоуханием цветов и двух красоток. 
 
По прибытии мы сразу отправились к Стефану (Степа, как называла его Людочка). Этот людин знакомый, сын француженки и англичанина, родился в Канаде, много времени жил в Германии, а будучи в  Швейцарии  принялся учить русский язык. Теперь – он в Париже снимает комнату с видом на кладбище Мон-Парнас на квартире какой-то художницы. И в эту же квартиру вселил и нас, благо художница была в отъезде. 

Но ждать было некогда. Мне завтра уезжать – скорее в город! Описывать все впечатления, наверно, невозможно, и я этого делать не буду. Я вот что скажу: я в свои 29 лет думал, что в бесшабашную юность уже не окунусь, и те золотые деньки, поездки с "нашими" по разным местам останутся только в памяти. А все оказалось совсем иначе. И мы решили, что надо продолжать. Надо вместе ездить! Присоединяйтесь, предлагайте! 

Шафеи